Раскрепостить газеты от товарищей комиссаров!

К этому призывали участники 1-го Всероссийского съезда советских журналистов

Уже через год после Октябрьской революции, в ноябре 1918-го, журналисты Страны Советов попытались избавиться от цензуры, введенной новой большевистской властью.

«Допустить в советской прессе свободную критику как общей политики, так и недочетов в деятельности местных и центральных государственных учреждений» — столь смелое предложение выдвинули редакторы и ведущие сотрудники газет, собравшиеся на 1-й Всероссийский съезд советских журналистов, который проходил в Москве с 13 по 16 ноября 1918 года.

На съезде присутствовало 106 делегатов. В президиум избрали редакторов тогдашних ведущих средств массовой информации: Льва Сосновского (газета «Беднота»), Юрия Стеклова («Известия»), комиссара Российского телеграфного агентства Леонида Старка:

Чиновники хуже, чем при старом режиме

Открывал форум один из вождей страны, Лев Каменев. Едва взойдя на трибуну, он провозгласил: «Нам решительно нужно отделаться от того, что было так характерно для буржуазной печати... История ждет от вас, чтобы вы явили миру пример, как нужно вести пропаганду социализма». Дальше пошли программные речи других видных партийцев: Александры Коллонтай, Карла Радека... Все шло в штатном режиме, но когда стали выступать делегаты с мест, начались неожиданности: журналисты дружно ополчились против вмешательства партии в работу редакций.

«Мы страдаем от комиссаров, больших и маленьких, и нужно об этом здесь сказать открыто, — заявил представитель Самары. — Если бы раскрепостить наши газеты от товарищей комиссаров и дать возможность совершенно свободно работать, то мы могли бы создать тот тип печатного органа, который нам необходим».

Его коллега Людмила Сталь из Вятки и вовсе высказала антисоветскую по сути сентенцию: «Печать должна вести беспощадную борьбу с тем чиновничеством, которое нас совершенно замучило. У нас чиновники хуже, чем были при старом режиме». А редактор газеты из уездного города Козлова во всеуслышание пожаловался на местного председателя исполкома, из-за диктатуры которого журналисты «лишены возможности не только критиковать местную власть, но даже правильно информировать читателей о ее действиях».

Цензура недопустима

Не обошлось и без разговора о цензуре. В предложенной резолюции съезда предлагалось ее максимально сократить: «Цензура должна ограничиться исключительно надзором над опубликованными сведениями, составляющими военную тайну, но ни в коем случае не допустима политическая цензура, запрещающая опубликование тех или иных сведений под предлогом «возбуждения страстей», «волнения населения», «внесения уныния».

Жаркие споры развернулись по тактическим вопросам. Основными докладчиками здесь выступили редакторы «Бедноты» и «Известий». Причем высказали они принципиально разные идеи. Стеклов утверждал, что в любом крупном городе следует издавать по крайней мере два вида газет: идеологическую, руководящую типа «Известий» и популярно-информационную.

В ответ его оппонент Сосновский выразил крамольную мысль: сомневаюсь, мол, что простой работяга читает «Известия». «Советская печать или совершенно не должна существовать, или должна существовать для масс пролетариата, — горячо доказывал главред «Бедноты». — Наша печать должна быть печатью простого мужика, простого рабочего нашей пролетарской диктатуры. Или к черту всю эту печать, всю эту прессу!»

В итоге съезд принял программную резолюцию «О задачах советской печати» все-таки на основе стекловского варианта. Интересно, что главный партийный рупор, газета «Правда», в своем отчете о журналистском форуме сообщала читателям, что делегаты якобы «приняли резолюцию о полной независимости советской прессы», но на самом деле среди 17 принятых съездом решений такой формулировки не было.

Кругом враги

Слишком вольный дух, царивший на съезде, весьма не понравился властям. Конечно, не остался в стороне от вопросов, поднятых участниками съезда, сам вождь пролетариата. Ленин категорически не одобрил журналистскую вольницу. Спустя некоторое время он вполне однозначно высказался по этому поводу: «Свобода печати в РСФСР, окруженной врагами всего мира, есть свобода политической организации буржуазии и ее вернейших слуг — меньшевиков и эсеров: Буржуазия еще сильнее нас, и во много раз. Дать ей еще и такое оружие, как свобода политической организации (свободу печати, ибо печать есть центр и основа политической организации), значит, облегчить дело врагу, помогать классовому врагу. Мы самоубийством кончать не желаем и этого не сделаем».

Так что из затеи со «свободной прессой» ничего тогда не получилось.

Другим важным пунктом программы 1-го съезда советских акул пера было создание Союза журналистов России. Его организатором стал Михаил Ильин — крупный прозаик и публицист, печатавшийся под псевдонимом Осоргин. Он был избран первым председателем союза, однако долго на своем посту не продержался. Вскоре Ильин-Осоргин попал в разряд «внутренних противников Советской власти» и в 1922 году был выслан из страны на знаменитом философском пароходе.

Через полгода после съезда № 1 состоялся журналистский съезд № 2. На этом форуме уже никаких «супротивных» высказываний не допускалось, и делегаты дружно проголосовали за «правильную» резолюцию: «Предоставить печать в полное распоряжение коммунистической партии».

Партия и распоряжалась — рулила периодической печатью в стране долгих семь десятилетий.